В продолжение этой темы для всех, кто готов читать и понимать - краткий обзор литературы о Блокаде
3. Ксения Владимировна Ползикова-Рубец. Они учились в Ленинграде.
Краткая историческая справка: Ксения Владимировна Ползикова-Рубец (1889 — 1949).
 
Крайне скудны факты биографии этой замечательной женщины, учителя, гражданина.
И вместе с тем крайне ярки!
С 1 мая 1922 года К. В. Ползикова-Рубец становится руководителем Центральной станции гуманитарных экскурсий для школьников, находящейся в Аничковом дворце.
Она была удивительно образованным и культурным человеком, подлинным образцом того, что называют "петербургской интеллигентностью".
Происходила из хорошей семьи (мать ее до революции была директором женской гимназии), получила прекрасное образование – окончила Высшие женские бестужевские курсы, по некоторым свидетельствам, училась в Сорбонне.
Ксения Владимировна автор книг по истории Ленинграда, выдающийся педагог.
Её перу принадлежат: "Дворец Меньшикова. Петроград, Брокгауз-Ефрон, 1923", "Экскурсионная практика. Ленинград, 1926", "Петропавловская крепость. Экскурсия. Ленинград, 1927", "Они учились в Ленинграде. Ленинград, Детгиз, 1948" и другие произведения.
Пожалуй ярче всего о её жизни пожалуй поведают её же дневники.
Ксения Владимировна Ползикова-Рубец. Они учились в Ленинграде.
(отрывок)
16 июня 1941 года
Третий час белой ленинградской ночи. Теплый ветер подул в окно. Хорошо сейчас на взморье, куда уехали сегодня наши выпускники. Они хотели кататься на лодках до восхода солнца.
Ясно представляю себе залив. От Морского клуба, почти против Стрелки Кировских островов, отходят красавицы-яхты, распустив белые паруса. Море отражает еще не погасший закат, а на востоке уже розовеют облака.
Сегодня на заливе будет шумно: звонкая песня, веселый смех и всплески весел не затихнут до утра!
Но будут и серьезные разговоры.
Сейчас всех выпускников волнует один вопрос: «кем быть?»
Костя еще в 7-м классе решил, что непременно станет летчиком.
Володя давным-давно мечтал быть историком, а Леня хотел поступить в консерваторию и стать музыкантом-пианистом.
Эти ребята уверены в своем выборе, и я за них спокойна.
А вот Муся вдруг изменила своему желанию стать драматической актрисой и захотела пойти в медицинский институт.
— Я вас уверяю, что мое решение стать врачом серьезно продумано, — сказала она мне сегодня. — Я это докажу… После первого семестра приду к вам с матрикулом и покажу оценки.
— Хорошо, Муся, я буду ждать, — ответила я.
22 июня 1941
Сегодня воскресенье — первый день моего отпуска. На городской станции железных дорог утром я получила билет в Цхалтубо, курорт солнечной Грузии, и около двенадцати часов шла домой по Невскому, в сторону Адмиралтейства. На улицах нарядная, праздничная толпа, в воздухе непрерывное гудение самолетов.
Я свернула на Мойку и медленно пошла домой.
На Демидовом переулке дворник дома, в котором я живу, оглушает известием: «Фашист начал войну… Сейчас выступал Вячеслав Михайлович Молотов».
Война!
Трудно передать особую тревогу, силу ненависти к врагу и чувство огромной ответственности перед Родиной.
Все должны быть на высоте в этот ответственный момент. Сейчас и учителя держат строгий экзамен — кого они вырастили и воспитали? Будет ли хорошим бойцом мечтатель и музыкант Боря? Как встретит известие о войне рассудительный Юра? Будет больно, если он, такой вдумчивый и глубокий, не поймет всего.
Дома тишина пустой квартиры. Все куда-то исчезли. Быть одной немыслимо. Хочется видеть близких людей, говорить с ними…
Я решаю идти в Эрмитаж, где работают мои друзья. У ворот дома встречаю своих бывших учеников.
— Вы уже знаете? Слышали? — спрашивают они меня.
— Мы ходили к Юре в больницу. Он прислал вам записку, — говорит Павлик и протягивает мне листок из тетради в клеточку, сложенный квадратом. Читаю:
«Ксения Владимировна!
Как тяжело лежать в больнице! Скорее бы поправиться! Мы думали, куда нам пойти после окончания школы…
Вот и решилось, куда идти. Надо идти в военные училища.
Как я хотел бы с вами поговорить: ведь правда, такая страна, как наша, должна победить?
Вы нам говорили: «В истории всегда побеждает прогрессивное…»
Юрий».
10 января 1942 года
2 января, в день елки для младших, умер учитель физики Силаков. Умер он один, в физическом кабинете, куда его поместили потому, что эту комнату можно было отопить.
С того дня, как его привезли из булочной, он уже не вставал. Товарищи приносили ему еду и топили печку в комнате.
Умер он ночью. На столике у дивана, на котором он спал, лежал раскрытый блокнот с записями. Вот одна из них:
«9 декабря. Мой вес 56 кг. Никогда у меня не было такого веса! Говорят, что прибавят хлеба. Хорошо бы дотянуть! Отекает лицо. Не могу поднять вязанки дров. … Трудно переносить голод. Пока что спасаюсь картофельной мукой (одна ложка в день)».
25 апреля 1942 года
За благом вслед идут печали, Печаль же - радости залог.
Какие замечательные строки!
Мы сейчас так и живем: скорби и глубокие радости чередуются почти ежедневно.
Сегодня радостный день. Гороно объявил весенний прием детей во все классы средней школы.
Ребята будут учиться в тех классах, в которые перешли весною 1941 года. За полтора месяца занятий они должны вспомнить и повторить то, что они учили в прошлом году.
Школа вновь станет большой, шумной, веселой.
По радио известили население, что с 3 мая в школах будет трехразовое питание для учащихся.
В несколько дней наш коллектив школьников вырос с семидесяти девяти до пятисот сорока семи человек.
----
Прочитать полностью это произведение можно - здесь.
|
